Соты. Попасть в сказку могут всякие, Угодить – многие, А вот вляпаться – единицы! - Алёна Подливаева

– Может быть. Не проверяла, не знаю, – огонь словно притягивал, и мы разговаривали, не отрываясь от красно-желтых язычков.

– У каждого живущего на земле человека есть собственный идеал, место, обстоятельства. Как бы тебе объяснить… Ты любишь читать?

– Да, конечно! Не могу сказать, что прочитала все, что требуется для получения всестороннего образования, но всякие сказки-романы-детективы «заглотить» не прочь.

– Представь, что тебе выпадет возможность прожить жизнь главного героя одной из тех повестей, которые ты читала. Какую выберешь?

– Даже не знаю. Есть много героинь, жизнь которых я была бы не прочь примерить, но к чему это?

В комнату зашла пожилая женщина.

– Вам ничего не нужно? Я, пожалуй, пойду спать, – она вскинула брови, увидев меня. – А почему вы не спите? Вам же нельзя беспокоиться! – уперев руки в бока, она заворчала о том, какими непослушными бывают дети и юные особы. Меня ее речь безумно забавляла, но я кивала и делала вид, что безумно огорчена и раскаиваюсь.

– Мы еще немного посидим, и я прослежу, чтобы она спустилась в комнату, – мужчина мягко улыбнулся и пожелал ей спокойной ночи.

– Как же мне вернуться домой? – я ерзала на месте, пытаясь представить, как еду обратно, в свою знакомую и безумно любимую квартирку.

– Думаю, будет достаточно сложно, – слегка растягивая слова, сказал собеседник. – Так вот. Продолжим насчет любимых героев из книжек. Скорее всего, у каждого, кто умеет читать, есть свои представления о лучшем месте, описанном в любимом романе или рассказе. Неважно. Но после того как человек, – он сделал паузу, вероятно, чтобы подобрать необходимое слово или найти ему щадящую душу замену, – после того как человек умирает на земле, ему надо куда-то деться. Согласись, исчезать сразу после смерти и просто «не быть» – довольно скучно.

– Скучно?! Что за пургу вы гоните? – я начинала понимать, что мое присутствие (или, может, какие-то геомагнитные волны) действует на окружающих специфическим образом.

– Понимаю, звучит дико.

Я фыркнула и снова повернулась к огню. Мужчина продолжил:

– Ну, так представь. Большинство людей умеет мечтать. Без этого жизнь была бы однообразна. Те, фантазия которых в состоянии вообразить идеальную жизнь, моделируют «следующее» место обитания из нее. Личности, обладающие информацией, не доверяют обрывкам разума, который, может, и не задумывался никогда над таким вопросом. И тут помогает книга. Книги. Конечно же, тем, кто осилил достаточную часть библиотеки, везет больше: есть выбор, и возможность подбора идеального героя и обстановки возрастает в разы. К сожалению, бывают и такие случаи, когда нет ни книг, ни времени, чтобы вырасти.

– И вы хотите сказать, что я уже «того», и все, что смог сгенерировать мой воспаленный мозг, – это место, где я сейчас нахожусь? Не уверена, что пределом моих мечтаний было очутиться (между прочим, со второй степенью обморожения!) в ледяном заброшенном доме, где заблудится даже картограф! – дабы подтвердить свою гневную тираду, я протянула руки, на которых только начали подсыхать пузыри.

– Сомневаюсь, что у такой персоны, как ты, могут быть похожие мысли об идеальном времяпрепровождении. Однако, к сожалению или к счастью, ты сейчас находишься в моих владениях.

– Таки вы труп?! – глаза выпучились сами собой, и я уставилась на нового знакомого так, будто впервые его увидела.

– Ну, можно и так сказать, – с невозмутимым видом продолжил он. – А те, кто мне тут помогает, а также немногочисленные жители деревни – это ветры. Кстати, Гретта, та женщина, – тоже ветер. Они живут своей жизнью, но она у них первая, если можно так выразиться.

– Ага, а все, что вокруг, – это плод вашего воображения. Так? – я старалась вспомнить, как называется подобное расстройство психики или философское направление.

– Та-а-ак! – он внимательно посмотрел на меня и глубоко вздохнул: – объяснил, называется! Теперь ты считаешь меня психом.

– Нет-нет, все замечательно, – я отчаянно замотала головой, стараясь доказать, что все хорошо и я не представляю опасности.

– Ладно, попробую доказать иным способом. Естественно, я не смог бы понять, что происходит вокруг, если бы не одна интересная вещь. У меня была мечта, еще во время жизни, – иметь огромную библиотеку, в которой я бы смог найти ответы на все вопросы, существовавшие до момента моей кончины. Так как я не помнил, как жил, мне досталось лишь то, о чем я успел прочитать и вообразить в своих грезах. Ну, это я о том, что в итоге стало моделью места, где ты очутилась. Комнатой, в которой я оказался сразу после смерти, была библиотекой. Огромная, вмещающая бесчисленное количество трудов самых талантливых авторов.

Я чувствовал, что впереди у меня много времени, поэтому постепенно начал осваивать все, что там содержалось. Начал, естественно, с тех книг, где могло быть описание этого места. Так что теперь понимаю абсолютно все, что вокруг, за одним исключением: как ты могла очутиться в лесу не по моей и не по своей воле. Когда через несколько лет тут оказалась моя жена, я узнал ее с первого взгляда. Вспомнил, если точнее. Спасибо судьбе за то, что наши мечты оказаться вместе совпали и мне было интересно коротать сутки в нашем любимом заснеженном доме.

– А что же теперь?

– Теперь, – мужчина ненадолго задумался и встал с кресла, – я покажу тебе самое необычное место, которое ты только видела. Точнее – увидишь!

Подойдя к двери и взяв небольшую книжонку с тумбочки, он обернулся и жестом пригласил следовать за собой. Я прихватила одеяло и посеменила следом.

– Слушайте, так значит, у вас тут время года меняется по желанию?

– Что?

– Я говорю, хотите – зима, хотите – лето?

– Зачем же? Мне не нравится летнее время, и если в первые года «второй» жизни ко мне еще периодически заглядывали солнце и оттепель, то сейчас все несколько иначе. В общем, лето – не мое время года. Последнее десятилетие живу в заснеженном доме, и меня это вполне устраивает.

– Но как же тогда несколько дней назад я бродила по зеленым лугам и цветущим полянам? Я допускаю, что у меня с головой может быть не все в порядке, кстати, как и у вас… ой! – последняя часть фразы вырвалась автоматически, и я резко закрыла рот рукой, боясь, что новый знакомый разозлится. Как ни странно, собеседник лишь прищурился и устало опустил плечи. Когда он протянул мне руку, я непроизвольно дернулась и споткнулась.

– Ларри, будем знакомы, – представился он, и я издала нервный смешок.

– Ну, Федька. Впрочем, вы уже в курсе. То есть вы не сердитесь?

– За что? За то, что ты попала сюда и не можешь поверить происходящее? Нет, не сержусь. Скорее, мне тебя жаль.

– А это еще почему? Потому что попала сюда? Да уж… И почему на меня вечно сваливаются какие-то беды?

– Вот это и есть наш вопрос, ответ на который мы попробуем разыскать. Что же касается перемены с лета на зиму, подозреваю, что ты каким-то образом умудрилась вывалиться из одного «второго» мирка в мой. И кстати, человек, гонявшийся за тобой, скорее всего, тоже был из «наших».

– Покойников, что ли?

– Да прекрати ты считать меня трупом! – впервые за все время нашего недолгого знакомства обнаружилось, что у Ларри есть хоть какие-то эмоции.

– Ладно, ладно. А можно звать тебя зомби?

В ответ Ларри хмыкнул и распахнул передо мной большие дубовые двери:

– Так и быть. Зомби так зомби.

Мы вошли, и у меня отвисла челюсть. Это было ошеломляюще! Моему взгляду открылся Зал размером с городскую площадь. Я тут же вспомнила подобный фокус с пространством, описанный у Стругацких.

Передо мной был целый город из стеллажей, населенных бесчисленными книгами. Где заканчивалось это великолепие, понять не представлялось возможным. Замерев в дверях, я водила головой вправо-влево, но не могла сообразить, где же противоположная стена комнаты. Одинаковые, вырезанные из темного красного дерева шкафы заполняли пространство. Рядом с ними-то тут, то там пристраивались лестницы на встроенных колесиках. Забраться с их помощью на самый верх все равно не получилось бы, поэтому на полках были сооружены пристройки, на которые можно было встать, чтобы перейти к следующей лестнице. Вся эта паутина поражала своей запутанностью и какой-то странной, непривычной для меня мощью.

Слева от меня послышался кашель. Я отмерла.

– Ларри, это же невыразимо! Неужели ты все это хочешь прочесть? На это же потребуются века! – и тут я начала понимать, что не все слова нового знакомого были ложью.

– Да, времени мне не занимать, – спокойно подтвердил он. – И да, я собирался прочесть все, но пока что осилил только два шкафа. Этот, – он показал на ближайший, заполненный стольким количеством томов, что хватило бы на среднюю московскую библиотеку, – и еще один, до него идти минут десять, – мужчина спокойно улыбнулся, глядя на мое ошарашенное выражение лица.